«Восемь помыслов» и борьба с ними (по творениям св. аввы Евагрия)
Авва Евагрий - один из авторитетнейших учителей-пустынножителей, обобщивший ду-ховный опыт египетских иноков в многочисленных богословско-аскетических трактатах. Еваг-рий, принадлежавший к «третьему поколению» египетского монашества, жил во второй полови-не IV века. Его жизненный путь был тесно связан с отцами-каппадокийцами. Уже отец Евагрия был рукоположен св. Василием Великим в хореепископа. Сам Евагрий по достижении соответ-ствующего возраста принят в клир св. Василия и рукоположен в чтеца. Василий Великий оказал сильнейшее влияние на становление христианского мировоззрения Евагрия, не расстававшегося со святителем до самой его смерти в 379 году. По смерти святителя следующий важный этап жизни Евагрий проводит в Константинополе, куда он прибывает для того, чтобы стать ближай-шим учеником и соратником по борьбе с арианством свт. Григория Богослова. Впоследствии Евагрий не раз с благодарностью отзывался о «Праведном Григории», наставившем его «в любо-мудрии... и в священных словесах». После ухода Григория с архиепископской кафедры и оставления им столицы, Евагрий, бывший архидиаконом у святителя, остается при епископе Нектарии, известного богослова и полемиста с еретиками. Около 382 года Евагрий был вынужден бежать из Константинополя. Причиной бегства стала страстная любовь к женщине, по всей видимости взаимная. Для того, чтобы избежать греха и победить сильное искушение Евагрий навсегда по-кидает столицу и поселяется в Иерусалиме. Палестина конца IV века была сильна своей монаше-ской традицией. И естественно, что авва Евагрий постепенно склоняется к избранию иноческого пути жизни. Сильное воздействие на него оказали новые близкие друзья - выдающаяся пале-стинская подвижница Мелания Старшая и архимандрит Руфин Аквилейский, из рук которого Евагрий, по всей видимости, и получил монашеское облачение. В 383 году Евагрий переселяется в египетскую пустыню. После двух лет монашеской жизни в Нитрии Евагрий удаляется во внут-реннюю пустыню Келлий. Духовным наставником Евагрия становится преп. Макарий Египет-ский. С течением времени Евагрий, строгий подвижник и мудрый старец, приобрел духовный авторитет не только среди насельников, но и среди многих христиан из далеких стран.
Число литературных произведений, вышедших из-под пера монахов-практиков не велико. Поэтому произведения аввы Евагрия имеют столь значительную ценность и в качестве практи-ческих руководств к духовному деланию, и как исторические памятники. Наиболее значитель-ным его произведением является трилогия «Слово о духовном делании, или Монах» - «Умозри-тель» - «Умозрительные главы». Кроме того, до нас дошли и ряд других важных аскетических сочинений Евагрия: философский трактат «Мысли», короткие изречения «Зерцало для иноков и инокинь», «Основы жизни монашеской», «Слово о молитве» и др. Известны также ряд посланий и экзегетических творений Евагрия.
Произведения Евагрия оказали значительное влияние на формирование и развитие свято-отеческой мысли. Достаточно сказать, что до сих пор идут споры о принадлежности тех или иных трактатов перу Евагрия или некоторых виднейших богословов Церкви (св. Василий Вели-кий, преп. Максим Исповедник, Ориген, преп. Нил Синайский).
Схема «восьми помыслов», систематизированная Евагрием, берет свои истоки в Священ-ном Писании, в сочинениях Оригена, также опирается на опыт египетских подвижников. В по-следствии эта тема была развита и углублена преп. Иоанном Кассианом Римлянином, св. Григо-рием Двоесловом, св. Иоанном Дамаскиным и многими другими христианскими авторами и за-няла значительное место в аскетической письменности.
Необходимость борьбы с помыслами утверждалась уже языческими философами. В Но-вом Завете тема «катарсиса», очищения является ведущей: Сам Господь рожден, чтобы «спасти людей Своих от грехов их» (Мф. 1; 21). «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать гре-хи», - свидетельствует о Себе Христос (Мф. 9; 6). Грех является главным препятствием для бого-общения: «отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7; 23), - говорит Христос. Следстви-ем нарушения Божественных заповедей является и разлад межличностных отношений: «по при-чине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24; 12), а по слову ап. Иоанна «не любящий брата пребывает в смерти» (1Ин. 3; 14). Греховная короста, «жало смерти» (1Кор. 15; 56), усугубляясь со временем, разрушает внутренний мир человека, приводит к духовной, а зачастую и к преждевременной физической смерти.
По учению аввы Евагрия, целью духовного делания «умозрителя» являются три добродетели, о которых и следует молиться:
Молись, во-первых, об очищении от страстей; во-вторых, об избавлении от неведения и забвения; в-третьих, [об освобождении] от искушения и богооставленности. [1, гл. 38, c. 81]
Сама по себе «брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из-за ду-ховной молитвы и ничего другого» [1, гл. 50, c. 82].
«Бес весьма завидует молящемуся человеку и использует все средства, чтобы сбить его с цели. Поэтому он не перестает с помощью памяти вызывать мысли о вещах, а с по-мощью плоти опрокидывает на землю страстями, дабы только помешать его шествию благим путем подвижничества и вознесения к Богу». [1, гл. 44, c. 82]
Т.е. целю любых аскетических упражнений является молитва, диалог с Богом, и препят-ствием на пути к «чистой молитве» стоят помыслы, ослепляющие гностика, часто вырастающие в страсти. Авва дает следующее определение злым помыслам:
Бесовский помысел есть возникающий в мысли образ воспринимаемого чувствами чело-века; приведенный этим в состояние страстного возбуждения, ум втайне [начинает] говорить и поступать беззаконно, изгоняемый [из себя] этим помыслом навстречу слу-чайному призраку.
Бесовские помыслы ослепляют славное око души, которое обращено к созерцанию сущих. [2, гл. 26-24, c. 125]
Тема борьбы со страстями в форме учения о «восьми помыслах» красной нитью проходит через все произведения Евагрия Понтийского (в том числе и догматического характера), но наи-более четко оно изложено в «Слове о духовном делании». В манускриптах довольно часто эти 9 глав (6 - 15) представляются как отдельное произведение (напр. «Об осьми помыслах к Анато-лию» в русском Доборотолюбии). Здесь Евагрий пишет:
Есть восемь основных помыслов, которыми объемлются все [другие] помыслы. Первый помысел - чревоугодия, а за ним [следует] помысел блуда; третий - сребролюбия; чет-вертый - печали; пятый - гнева; шестой - уныния; седьмой - тщеславия, а восьмой - гор-дыни. От нас не зависит то, чтобы все эти помыслы досаждали или, наоборот, не тре-вожили нас; однако от нас зависит то, чтобы они задерживались или наоборот, не за-держивались в нас, чтобы они приводили или не приводили в движение страсти. [3, гл. 6, c. 96]
Склонность к тому или иному виду греха заложена в человеке генетически - к некоторым порокам он остается равнодушен, а для того, чтобы победить другие иногда требуется целая жизнь. Данная лестница страстей объемлет всю духовно-телесную природу человека: от низмен-ных животных похотей, до утонченных сугубо душевных пороков. По учению свв. отцов, по ме-ре духовного роста человека вследствие неправильной аскетической направленности возрастает опасность впасть в более тяжкие с точки зрения исцеления пороки, поражающие уже духовную природу человека.
Первым из всех помыслов является помысел себялюбия, а за ним - [остальные] восемь. [2, гл. 41, c. 126]
- главным мотивом греховной жизни человека, корнем греха является эгоизм, чрезмерное внимание к собственному бытию в ущерб бытия окружающих.
На первом месте среди восьми основных страстей, обуревающих человека, поставлено чревоугодие, как наиболее близкая к животному началу страсть. По словам Евагрия, все восемь помыслов отождествляются с действиями бесов (ср. «бес уныния» [3, гл. 12, c.97]; Мф. 12; 43-45). Но в то же время авва разделяет действие бесов и результат своеволия («злого произволения» [2, гл.34 , c. 126]) человека:
Из приводимых в движение страстей одни возбуждаются [в нас] памятью, другие - чувством, а третьи - бесами. [2, гл. 44, c. 127]
Внушениям бесов мы обязаны мыслями о расстроенном здоровьи, недостатке средств на лечение и об отсутствии врачей - всё это принуждает человека оставить путь поста [3, гл. 4, c. 96]. Чрезмерное насыщение плоти приводит к расстройству духовных и физических сил:
Не давай обильной пищи телу своему и не будешь видеть дурных сновидений. Ибо как пламя уничтожает лес, так и голод иссушает постыдные видения. [4, гл. 11, c. 129]
Не увеселяй себя вином и не услаждай себя мясом, иначе насытится плотяность тела твоего и постыдные помыслы не покинут тебя. [4, гл. 38, c. 131]
Помысел чревоугодия особенно опасен в юношеском возрасте, в полном сил организме:
Увещевай стариков владычествовать над яростным началом души, а юношей - над чре-вом. Ибо первые ведут брань с душевными бесами, а вторые - с бесами телесными. [5, гл. 31, c. 116]
Естественным средством для борьбы с чревоугодием является воздержание [3, гл. 35, c. 102] - волевое самоограничение, не позволяющее вкушать пищу сверх меры:
Когда наша душа желает различных яств, тогда нужно ограничить её хлебом и водой, дабы она могла быть благодарной и за один [малый] ломтик [хлеба]. Ибо сытость жаждет разнообразных видов пищи, а голод и насыщение хлебом считает за блажен-ство. [3, гл. 16, c. 99] (ср. [3, гл. 35, c. 102])
Голод и жажда гасят злые похоти, а доброе бдение очищает мысль. [4, гл. 40, c. 140];
а также псалмопение, «усыпляющее страсти и успокаивающее невоздержанность тела» [6, гл. 83, c. 86].
Авва придает борьбе с плотскими помыслами большую роль в деле очищения:
Не предавай себя насыщению чрева - и тебя не одолеет ночной сон. Подобным образом ты станешь чистым, и Дух Господень снизойдет на тебя. [4, гл. 97, c. 135]
Порабощающий плоть свою станет бесстрастным, [заботливо] же питающий ее пре-терпит муки из-за неё. [4, гл. 6, c. 129]
Сами муки являются следствием как физического расстройства, так и духовного повреж-дения. Мысль аввы, по всей видимости, охватывает не только земную реальность, но и прости-рается на посмертное бытие души. Евагрий не склонен к дуалистическому противопоставлению тела и души, более того, посредством тела подвижник соединятся с Богом, преображается через причастие божественной благодати:
Те, которые злоупотребляют прокормлением плоти и попечение о ней превращают в по-хоть (Рим. 13: 14), пусть упрекают самих себя, а не её. А те, которые посредством этого тела стяжают бесстрастие и устремляются, в той или иной мере, к созерцанию сущих, знают благодать Творца. [3, гл. 53, c. 105]
Свв. отцы указывают на тесную взаимосвязь помыслов чревоугодия и блуда:
Голодный волк выслеживает стадо, а дух блуда - набивающих чрево своё. [2, гл. 66, c. 128]
Вкушай хлеб свой, отмеривая на весах, и мерою пей воду свою - тогда дух блуда убежит от тебя. [4, гл. 102, c. 135]
В святоотеческой аскетике постоянно подчеркивается особая коварность духа блуда [3, гл. 8, c. 97], второго помысла в схеме Евагрия:
Даже если тебе кажется, что ты уже [пребываешь] с Богом, остерегайся беса блуда, ибо он весьма обманчив и завистлив. Этот бес желает быть более проворным, чем движение и трезвение ума твоего, чтобы отвлечь его от Бога, - даже тогда, когда он предстоит перед Ним с благоговением и страхом. [6, гл. 90, c. 87]
Евагрий призывает читателя к внимательному отношению к посещающим душу помыс-лам, что позволяет опытно противостоять бесам. Дар различения бесов, подаваемый Христом, становится заслуженной наградой и действенным оружием для подвизавшегося в духовной бра-ни.
Если кто из монахов желает на опыте изведать свирепых бесов и постигнуть навык их ремесла, пусть он наблюдает за помыслами, замечает напряжение и ослабление их, сплетения и времена их. [Пусть он следит], какие из бесов производят это, какой бес следует за каким и какой не идет по стопам другого. И пусть он взыскует у Христа ло-госы этих [вещей].
Наблюдая за бесами, ты найдешь среди них двух наиболее стремительных, которые опережают движение нашего ума: беса блуда и беса, улавливающего нас на богохульст-во. Однако второй бес - кратковременный, а первый, если приводимые им в движение помыслы не сопровождаются страстью, не препятствует нашему ведению Бога. [3, глл. 50-51, cс. 104-105]
Блудные помыслы становятся следствием необузданности желательного начала человека («дух блуда - в телах [людей] неумеренных» [4, гл. 7, c. 129]) их опасность заключаются и в том, что они осаждают душу на протяжении всей жизни - от начала зрелости до глубокой старости. По наблюдениям аввы, существует тесная связь между чувством гнева и блудом, «поставляющем вещество для гнева, который замутняет умное око, расстраивая молитвенное состояние» [1, гл. 27, c. 80].
Не отдавай себя помыслу гнева, мысленно сражаясь с тем, кто тебя обидел. Также [не предавай себя и помыслу] блуда, мечтая о наслаждении. Первый помысел омрачает ду-шу, а второй призывает её к разжиганию страсти, но оба оскверняют ум твой. [3, гл. 23, c. 100]
Кроме волевого пресечения развития блудного помысла для борьбы с духом блуда Еваг-рий советует использовать противоположный ему помысел:
Бес тщеславия противостоит бесу блуда, и нельзя допустить, чтобы оба они одновре-менно нападали на душу, ибо один обещает честь, а другой производит бесчестие. По-этому когда какой-нибудь из них, приблизившись, начнет теснить тебя, ты представь себе помыслы противоположного беса, и, если сможешь, по поговорке, выбить клин кли-ном, то знай, что ты уже близок к границам бесстрастия. Ибо ум способен человече-скими силами истребить помыслы бесов. Но когда посредством смиренномудрия отго-няется помысел тщеславия, посредством целомудрия - помысел блуда, то это уже слу-жит признаком глубочайшего бесстрастия. [3, гл. 58, c. 106]
Грех сребролюбия, третий в схеме «восьми помыслов», в большинстве случаев становится следствием недоверия к промыслу Бога о каждом человеке, «дающего всем просто и без упре-ков» (Иак. 1; 5) и знающего о нужде каждого (Лк. 12; 30). Кроме того, генетически этот грех свя-зан и с гордыней, когда, идя по жизни, человек надеется исключительно на свои автономные си-лы. «Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали *siо* *siсебе* и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам всё обильно для наслаждения», - предостерегает ап. Павел (1Тим. 6; 17).
Сребролюбие внушает [мысль] о долгой старости, немощи рук, неспособных уже тру-диться, будущем голоде и болезнях, скорбных тяготах бедности и о том, сколь постыд-но принимать от других [всё] необходимое. [3, гл. 9, c. 97]
В раннехристианской аскетической письменности этому пороку уделялось большое зна-чение. Порок корыстолюбия включал в себя довольно широкий спектр значений - «жадность», «лихоимство», «любостяжание», «ненасытимость», берущих свои истоки в учении Нового Заве-та. По наблюдениям аввы, впадая в какой-либо порок, особенно плотского характера, человек постепенно свыкается с ним; приобретенная страсть при отсутствии сопротивления начинает ре-зонировать, набирая всё большую амплитуду вплоть до разрушения личности.
Как неудержимо течение реки, так ненасытна алчность неправедного мужа. [2, гл. 53, c. 127]
Принципиальная ненасытимость плотских желаний обременяет душу излишними попече-ниями, направленными на удовлетворение страстей. В результате Царство небесное, как цель жизни человека, подменяется многими малыми преходящими задачами целью решения которых становится удовлетворение множества постоянно сменяющих друг друга желаний.
Алчущий материальных благ поглощается многими заботами, а держащийся за них впа-дает в горькие скорби. [4, гл. 57, c. 132]
- так же обременительна для души человека и привязанность к материальным благам и гарантированному достатку (ср. Мф. 19; 21-22). «Неразумная дева возлюбит серебро, а дева ра-зумная отдаст и [последний] кусок свой», - пишет ав. Евагрий [4, гл. 36, c. 140]. Сами деньги нравственно нейтральны, греховна привязанность к ним и стремление к избыточеству. По мне-нию Евагрия,
Сребролюбцем является не тот, кто имеет деньги, но тот, кто добивается их. Ибо го-ворят, что эконом есть одарённый разумом кошелёк. [5, гл. 30, c. 116]
Евагрий утверждает необходимость рачительного ведения монастырского хозяйства со стороны управляющего средствами братии, что заслуживает похвалы, как значительная доброде-тель. Но добиваться денег для умозрителя, отрекшегося от мира ради стяжания Царства Божье-го, непозволительно - Евагрий проповедует пассивное отношение к материальным благам (ср. Мф. 6; 25, 33), так далеко отстоящее от «протестантской этики», возобладавшей в мире в на-стоящее время. Более того, милостивость, укрепляющая душу [4, гл. 53, c. 132], помогает встать на путь трезвого отношения к своему имению, используя его для служения ближним.
Муж милостивый сохранит богатство своё, муж же дерзкий отдаст и плащ свой. [2, гл. 61, c. 128]
Божье благословение будет почивать на всех делах милостивого человека и богатство его последует за ним и по смерти. Стремление сохранить и преумножить состояние почти всегда приводит сребролюбца к необходимости притеснения слабейших и невниманию к нуждающим-ся, поэтому грех сребролюбия несовместим с заповедью о любви и милосердия, т.к. нарушается природное единство, братская общность потомков Адама в Господе.
Жилища сребролюбцев наполняются зверями гнева, и птицы печали свивают гнезда в них. [2, гл. 67, c. 128]
Т.о. сребролюбие может привести человека к следующим двум порокам - гневу и печали. По определению аввы,
Гнев есть наиболее стремительная страсть..., он есть кипение или движение яростного начала [души] против обидчика или кажущегося таковым..., когда гнев надолго задер-живается и превращается в злобу, то он и ночью причиняет волнения, изнеможение и бледность тела, а также нападения ядовитых гадов. Эти четыре [явления], вытекаю-щие из злобы, сопровождаются... многочисленными помыслами. [3, гл. 11, c. 97]
По мнению аввы, гнев может быть применен для борьбы с помыслами, но в абсолютном большинстве случаев гнев неуместен.
Нет праведного гнева на ближнего. Ибо если ты приложишь старание, то найдешь, что возможно уладить дело и без гнева. Поэтому употребляй все средства, чтобы не разразиться гневом. [6, гл. 24, c. 79]
Умение избегать вспышек гнева - признак чистого разума и высокого духовного уровня подвижника [6, гл. 26, c. 80]. Гнев становится серьёзным препятствием на пути к совершенной молитве:
Никто не может избежать упрека, когда при любви к истинной молитве человек впада-ет в гнев и памятозлобие. Ибо такой человек уподобляется тому, кто желает быть зорким и повреждает собственные очи. [6, гл. 65, c. 84]; ср. [2, гл. 56, c. 127].
Гнев обладает сильной разрушительной силой, он «расточает ведение», которое собира-ет долготерпение [4, гл. 35, c. 131], вводит в «ужасное прегрешение» [4, гл. 42, c. 131]. Гнев воз-действует на яростное начало, разрушительное значение которого постоянно подчеркивается Евагрием. По его словам, бесы отпали от Бога именно вследствие преизобилия яростного нача-ла. Ни один порок и ни одно зло не делают столь быстро ум подобным бесам, как гнев, возни-кающий из этого разбуженного яростного начала.
Гнев и ненависть способствуют росту яростного начала [в душе], а сострадание и кротость уменьшают его. [3, гл. 20, c. 99]
Милосердие исцеляет гневливую душу:
Состраждущий бедным губи гнев [в себе], а питающий их преисполнится [духовными] благами. [4, гл. 30, c. 131]
Успокоению яростного начала способствует пение псалмов [4, гл. 98, c. 135].
Как вода, [питая растение, позволяет] ему расти, так и смирение [позволяет] сердцу подниматься над гневом. [4, гл. 100, c. 135]
Кроме сострадания и кротости надёжным барьером для гнева является любовь, к которой неоднократно призывал Господь (Ин. 13; 34).
И [для излечения] яростного начала [души] требуется больше лекарств, чем [для изле-чения] желательного начала. Поэтому любовь называется большей (1 Кор. 13; 13), что она является уздой ярости. [3, гл. 38, c. 102]
И наоборот,
Гнев и ярость отвращают любовь, а памятозлобие ниспровергает дары [Божии]. [4, гл. 41, c. 140]
Поддавшись помыслу гнева, человек может подвергнуться нападению беса печали:
Печаль иногда возникает при лишении желанного, а иногда следует за гневом. [3, гл. 10, c. 97]
Будь внимателен, дабы, прогневавшись на какого-либо брата, не прогнать его. Иначе ты в [здешней] жизни не убежишь от беса печали, который во время молитвы всегда будет преткновением для тебя. [4, гл. 25, c. 100]
Авва тесно связывает друг с другом грехи печали и уныния, которые наиболее часто по-сещают гневливого человека. Евагрий говорит, что «опечаленный монах не знает духовного на-слаждения. Печаль есть уныние души и состоит из помыслов гнева». Уныние определяется как «бессилие (расслабленность) души», которое не позволяет ей мужественно противостоять иску-шениям [8, c.300].
Под помыслом печали свв. отцы в основном понимают скорбное состояние души, причи-ной которой является неудовлетворённость желательного начала души, неполучение каких-либо страстно желаемых благ мира сего, например - «не добившийся [мирской] славы ввергается в пе-чаль» [4, гл. 61, c. 132]. Как говорилось выше, зачастую печаль становится следствием гнева. Ав-ва называет печалями также и неизбежные скорби, ношение креста (ср. 1, гл. 93, c. 87).
Унынием же называется духовное бессилие, паралич всех добродетельных сил, происхо-дящий вследствие неудач в духовной брани. «Бес уныния... есть самый тяжелый из всех бесов... За этим бесом уже не следует другой бес, а поэтому после борения [с ним] душу охватывает неизреченная радость, и она [наслаждается] мирным состоянием» [3, гл. 12, c. 97-98], см. [3, гл. 28, c. 100]. Для преодоления уныния авва советует усиление молитвенного подвига [3, гл. 27, c. 100], терпения и настойчивости, приводя в качестве аргумента притчу о немилосердном судье:
Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать (Лк. 18; 1). Поэтому не унывай и не падай духом. Получишь позднее. А к притче [Господь] добавил [также слова]: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как женщина не дает мне покоя, сотворю суд ей (Лк. 18; 4-5). Так и Бог защитит вскоре вопиющих к Нему день и ночь (Лк. 18; 7). Поэтому радуйся, с трудолюбием и терпением пребывая в святой молитве. [1, гл. 88, c. 86]
Бес уныния внушает подвижнику оставить свой «бесплодный» подвиг и сменить место и образ жизни. Победа над этим искушением становится серьёзным шагом на пути в Царство Бо-жие.
Если дух уныния нападает на тебя, не покидай жилища своего и не уклоняйся [от иску-шения], ибо оно со временем приносит пользу. Ведь как серебро очищается [от приме-сей], так и душа твоя заблестит [подобно серебру]. [4, гл. 55, с. 132]
Под действием уныния подвижник «опускает руки», становится безоружным перед напа-дением бесов. «Дух уныния отгоняет [благодатные] слезы» [4, гл. 56, c. 132], которые являются одним из признаков духовного выздоровления. Уныние и слёзы становятся следствием одного и того же духовного состояния - ощущения полного собственного бессилия в деле очищения от греховной скверны. Но слёзы это - смиренное предание себя Богу с надеждой на Его помощь, а состояние уныния это - духовный тупик, когда испробованы все пути и не на что больше наде-яться.
В то же время печаль, как скорбь о не имении мирских благ, мешает поиску «Царства Божия и правды Его» (Мф. 6; 33) и «сокрушает молитву» [4, гл. 56, c. 132].
Если желаешь молиться как должно, не ввергай в печаль душу. Иначе - всуе подвизаешь-ся. [1, гл. 20, c. 79]
Зацикленность жизненных ориентиров исключительно на земных интересах ослепляет человека, лишая его цельности полнокровной духовной личности:
Все нечистые помыслы заключают в оковы ум посредством либо желания, либо ярости, либо печали. [2, гл. 48, c. 127]
Но всё же молитва, искреннее покаяние, призыв к помощи Божией способны вывести че-ловека из любого духовного кризиса:
Тяжела печаль и неодолимо уныние, но сильнее обоих слезы к Богу. [4, гл. 39, c. 140]
Два последних помысла в схеме Евагрия - тщеславие и гордость - являются самыми опас-ными, т.к. легко соединяются со всяким доброделанием.
После поражения остальных помыслов, только помыслы тщеславия и гордыни начина-ют возникать [в нас]. [2, гл. 45, c. 127]
Говоря о тщеславии авва замечает что, если уныние истощает силу души, то тщеславие напрягает ум, отпавший от Бога, больного делает здоровым, старца - юным, лишь бы стяжать «похвалу большинства».
Помысел тщеславия - наитончайший, и он сопутствует тем, кто легко преуспевает [в духовном делании], желая сделать общим достоянием их подвиги и ища славы человече-ской (1 Фес. 2; 6)... И возбудив таким образом [монаха] пустыми надеждами, [помысел тщеславия] улетает, оставив его на искушения либо бесу гордыни, либо бесу печали... Бывает, что он передает бесу блуда и святого иерея, [попавшего] в узы [греха]. [3, гл. 13, c. 98]
Тщеславие опасно тем, что любое усилие по искоренению этого порока становится пово-дом для новой атаки беса тщеславия. Тщеславное самомнение легко развенчивается всеми дру-гими бесами, но после победы над ними тщеславный помысел «бесстыдно подступает к мона-ху, являя ему величие [его] добродетелей» [3, гл. 31, c. 101]. Адекватное отображение мира не возможно в сознании, ослеплённом пороками и лже-добродетелями - разум начинает служить вымышленным идеалам, ценность которых определяется исключительно с субъективных миро-воззренческих позиций.
И добродетели, и пороки делают ум слепым: первые, дабы он не видел пороков, а вто-рые, чтобы он не зрил добродетелей. [3, гл. 62, c. 107]
Опыт подвижнической жизни показывает, что после первых успехов наступает время, ко-гда «бесы нападают... уже не слева, а справа. Они [образно] представляют ему (уму) славу Бо-жию и принимают вид чего-либо угодного чувству, так что ему кажется, будто он уже совер-шенно достиг цели молитвы» [1, гл. 73, c. 84]. Результатом обольстительного действия стано-вится легкомыслие и невнимание к «сокровенному сердца человеку» (1Пет. 3; 4) и в то же время «почитание себя достигшим» (Филип. 3; 13).
Начало прельщения ума - тщеславие; побуждаемый им, ум пытается описать Божест-во в [каком-либо] лике или виде. [1, гл. 116, c. 89]
По наблюдениям подвижников, иногда бесы «добровольно отступают, дабы ты, впав в прелесть, возомнил о себе, будто начал уже побеждать помыслы и устрашать бесов» [1, гл. 134, c. 91].
Действенным лекарством против помысла тщеславия является постоянное трезвение и смиренное предстояние пред Господом: «Блажен монах, который считает себя прахом, попи-раемым всеми (Откр. 4; 13)» [1, гл. 123, c. 90], «делай всё ради Господа и не ищи славы человече-ской, потому что слава человеческая - как цвет травный, а слава Господня пребывает во веки» [4, гл. 18, c. 139].
Гордыня есть «опухоль души, наполненная гноем». Она как правило соседствует с некото-рыми выдающимися на общем фоне способностями, достижениями, но все успехи мгновенно обесцениваются, когда они приписываются собственной уникальности, а не благодати Христо-вой. «Велик человек, когда ему помогает Бог, а когда Бог оставляет его, то познается немощь человеческого естества, ибо всё, что имеет человек, - это от Бога» [8, c.301].
Бес гордыни есть тот, кто ввергает душу в самое тяжелое падение. Он убеждает не признавать Бога Заступником, но считать саму себя за причину преуспеяний, превозносясь над братиями, как несмысленными, поскольку они этого не знают. За гордыней следуют гнев, печаль и, как самое конечное зло, исступление ума, сумасшествие и видение в воздухе множества бесов. [3, гл. 14, c. 99]
Евагрий постоянно напоминает о том, что любые успехи в доброделании должны быть следствием долгих трудов и непрестанной духовной брани, результатом которых становится «смиренномудрие вместе с сокрушением, слезы, беспредельная томительная любовь к Божеству и безмерное усердие к труду». Если же бесы удаляются без борьбы, то это является лишь такти-ческим приёмом за которым последуют «тщеславие вместе с гордыней, которые увлекают мо-наха в пагубные [западни] остальных бесов» [3, гл. 57, c. 106].
Труды св. Евагрия Понтийского составляют золотой фонд древнехристианской письмен-ности. Здесь в кратких изречениях сконцентрирован опыт многих выдающихся подвижников, некоторые из которых были непосредственными наставниками Евагрия (свв. Василий Великий и Григорий Богослов, препп. Макарий Египетский и Макарий Александрийский).
Вечная актуальность темы восхождения к Господу через подвиг самоочищения и любви позволяет надеяться, что драгоценный опыт многих святых отцов-пустынников и учителей Церкви не останется невостребованным. И сейчас, как и на протяжении многих веков, все взы-скующие Господа будут вновь и вновь обращаться к этим чистым источникам христианского ве-роучения.
Библиография
1) Слово о молитве.
2) Мысли.
3) Слово о духовном делании, или монах.
4) Зерцало иноков и инокинь.
5) Умозритель, или к тому, кто удостоился ведения.
6) Слово о молитве.
7) Умозрительные главы.
8) Комментарии.
Цит. по: Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские творения. Пер. С др. греч., вступ. Статья и комм. А.И. Сидорова. - М.: Мартис, 1994. - 364 с.
Смотри другие рефераты по религии
